"Rise of the Guardians", зарисовка, Питч/Джек, PG-13/R.

[frisky-diary]

Ладно, в кои-то веки - не в блокнот. Кодовое название "Да, вот такая вот странная любовь".
Прим.: у меня есть маленькая слабость - я не люблю называть Питча Питчем. Мне нравится "Кромешник".

Джек бежит.
Лед под его ногами опасно крошится, расходится ехидными черными оскалами трещин, дыхания не хватает, но остановиться нельзя.
Он бежит, выбиваясь из сил, спотыкаясь, судорожно вспоминая, где посох, почему лед не укрепляется от его шагов, почему темная вода вызывает у него такой панический ужас, почему он не может взлететь, но ответов на вопросы нет. Вокруг расстилается бесконечный океан тонкого льда, невнятное серое небо нависает равнодушным зрителем, и до самого горизонта - ни души. Беги, не беги - рано или поздно ледяная вода примет тебя в свои объятия.

Джек просыпается со всхлипом, хрипло втягивает воздух. Сталкивает руку Кромешника со своего плеча, садится, скидывая ноги на пол, трет лицо, хмурится. Оглядывается, смотрит на мужчину с досадой, некоторое время явно колеблется, даже протягивает было руку, но потом отворачивается, безнадежно ворчит что-то себе под нос, встает, натягивает штаны и толстовку, набрасывает капюшон, подхватывает посох и уходит в большой зал, шлепая босыми ногами. Кромешник, незаметно наблюдавший за ним из-под опущенных ресниц, ложится удобнее и закидывает руку за голову.

Фрост выходит в зал, залитый лунным светом. Конечно, хозяин логова мог бы избавиться от многочисленных отверстий в сводах пещеры, но Кромешнику нравится прогуливаться по своим владениям, чувствуя на себе бессильный взгляд старого друга. В этом есть доля самолюбования, конечно.

Фрост проходится по залу, сутулясь и пряча руки в кармане толстовки, потом взглядывает вверх и замирает, словно лунный свет опаляет ему лицо. Он стоит некоторое время, бесшумно шевеля губами, и глаза у него распахнуты широко-широко. Совсем как когда Кромешник вжимает его собой в матрас - тогда мальчишка бормочет свое обычное "Ч-черт... не... ох, проклятье..." и стискивает пальцы на предплечьях Кромешника так сильно, словно хочет сломать ему руки. А может, и правда хочет. Кромешник иногда думает, что хорошо бы сломать ему что-нибудь, но удерживается, просто прокусывает плечо и слизывает капли бледной, нереальной крови, наслаждаясь возмущенным воплем и тем, как неуверенные попытки отбиться переходят в серьезную заявку на драку. Так, так, мой мальчик, довольно улыбается Кромешник, получая удар в скулу, вот так хорошо, переворачивает, заламывает руки и с наслаждением вытягивает из воздуха черную плеть.

Кромешник расслабленно ждет, когда Фросту надоест вечный односторонний диалог с Луноликим. Джек некоторое время что-то шепчет, обнимая посох обеими руками, у него на лице прямо написаны все те риторические вопросы, которые бесполезно задавать тому, кто когда-то дал тебе новую жизнь и сразу же открестился от тебя. Большую часть времени Фрост понимает это сам. Иронично фыркает при упоминании Луноликого, и когда Кромешник дразнит его, называя Живущего на Луне "неудавшейся лунной феей-крестной", легко парирует насмешки. Ну да, Золушка из меня вышла не очень, говорит он насмешливо, запрыгивая на стол и проходя между рядами склянок, пододвигая посохом раскрытую книгу, от которой уже некоторое время безуспешно отвлекает Кромешника. Двенадцать уже давно пробило, а я все никак не превращусь в тыкву. Пфф. Не все ли равно. Тебя что-то слишком волнует эта тема, не находишь? И смотрит так вызывающе и призывно, что эту очаровательную в своей нелепости попытку нельзя не проигнорировать демонстративно. Проигнорировать, вызвав возмущение и попытку огреть по затылку посохом, и дальше они разносят склянки вдребезги, и сваливают книги со стола, и все как всегда - больно, восхитительно и изматывающе.

Так что обычно Джек все понимает. Но иногда, примерно раз в пару-тройку месяцев, юноше необходимо в очередной раз повторить свою бесплодную попытку. Кромешник не мешает ему. Он с пониманием относится к чужим маниакальным психозам. Просто ждет следующей стадии. И она не заставляет себя ждать. Фрост гневно дергает подбородком, резко разворачивается и в два невесомых прыжка оказывается возле постели. Смотрит на Кромешника сверху вниз.

- Мне вечно снятся кошмары рядом с тобой, - говорит он недовольно.
- Что было предсказуемо, - Кромешник потягивается лениво. – Что, выспался?
- Да, спасибо, на сегодня хватит, - язвительно огрызается Джек, оглядывает комнату, словно придумывая, чем заняться, потом его лицо озаряет какая-то мысль, и через мгновение он уже сидит на спинке кровати.
- Пойдем побегаем? – говорит он оживленно. – Там такая хорошая ночь. Морозная! И ясная.
- Неугомонный мальчишка, - мужчина закатывает глаза и поворачивается на другой бок, но Фрост уже требовательно тянет его за руку, а когда Кромешник со смешком тает в его ладонях, проливаясь черным туманом, восторженно отпрыгивает к порогу комнаты, оглядывает зал, пробегается по коридорам, преследуя тени и негромкий смех, ловит ускользающие обрывки густой тьмы, касается посохом замешкавшегося кошмара, и тот возмущенно ржет, стряхивая с морды осколки льда.

И потом они выносятся на поверхность, и несутся сквозь пустой лес, где сине-черные тени лежат на искрящемся снегу, такие густые, словно кто-то всю ночь старательно разливал по земле ведра чернил. И Джек вопит восторженно, пробегая по тонким ветвям, раскидывая руки и взлетая над лесом, а потом ныряя к самой земле, он хохочет, ударяя по стволам и не останавливаясь посмотреть, как по ним разбегаются морозные узоры, он весь – скорость и ветер, он счастлив, переполнен восторгом, он распугивает стаю уток и обрушивает сугроб на медвежью берлогу, и это хорошо, хорошо, можно ни о чем не думать, в этот момент нет ничего, что было бы важнее тугого ветра, обнимающего и бьющего в грудь.

И есть только скорость, свист ветра, ржание призрачных кошмаров и пристальный взгляд желтых, недобрых глаз, в которых иногда проскальзывает что-то, подозрительно напоминающее собственническую нежность.

---

Авторский комментарий

...
ДОЛБАННЫЙ СТЫД.