Download Kari Kimmel Black for free from pleer.com
Название: Форма ответа
Канон: Captain America: The Winter Soldier
Жанр: зарисовка (2589 слов)
Пейринг:
Рейтинг: R
Предупреждения: Умеренно графическое описание насилия, намёки на сексуальное взимодействие.
Комментарии: Продолжение фика "Приоритет приказов"
Слайды. Поскольку Александра Пирса в возрасте восемнадцати лет нам не завезли, то давайте насладимся ближайшим будущим.
В этой поездке нет ничего необычного - просто рутинное посещение Массачусетса в рамках долгосрочного проекта агитации. Не слишком благосклонный к ним штат. Благослови Бог вторую поправку, с лёгкой досадой говорит отец, просматривая планы встреч с избирателями, но всё же за ее формулировку Мэдисону стоило бы извиниться перед поколениями потомков. Когда-нибудь, говорит отец, в Верховном суде найдётся кто-то с самым раздражающим сочетанием мягкотелости и твердолобости, и будет заявлено, что во второй поправке речь идёт именно об ополчении, а значит, не обо всех гражданах. И начнётся истерика с митингами, ультиматумами, исками и заявлениями, по сравнению с которой нынешние вялые дискуссии покажутся раем.
- Запомни, Александр, - говорит отец и делает глоток минералки. Жара убивает. - Каждый гражданин США имеет право думать, что своей винтовкой обеспечивает безопасность свободного государства. Людям нравится думать, что они свободны и что решают что-то. Иллюзии успокаивают.
Александр запоминает. Ему восемнадцать, и он почти перестал боготворить отца. Когда-нибудь он перестанет его бояться. Наверняка.
читать дальшеАлександр сопровождает отца в этой поездке, потому что рассчитывает построить превосходную карьеру и использует любую возможность, чтобы получить нужный опыт и нужные связи. Он смотрит, как отец улыбается и гладко лжёт, как перебрасывается ничего не значащими фразами, пожимает руки своим политическим оппонентам, а потом наклоняется на мгновение чуть ближе и почти беззвучно шевелит губами, произнося короткую фразу - если не знать, куда смотреть, и не заметишь. Отец представляет его, и Александр тоже пожимает руки, тоже кивает, отвечает на вопросы правильными фразами. Он уже знает, что выглядит как готовая открытка для фермеров и республиканцев, знает, что на первый взгляд кажется типичным хорошим парнем, бесхитростным и добродушным - пшеничные волосы, квадратный подбородок, открытый взгляд, обезоруживающая улыбка - и учится использовать внешность в своих интересах. Когда-нибудь он сможет очаровательно улыбаться и шептать ту самую фразу нужным людям. От этого предвкушения дух захватывает, словно он вступает на шаткий мост над пропастью.
В Вустере отца отзывает начальник службы безопасности, Тафт. После разговора отец кажется напряженным и настаивает, чтобы они с Александром ехали в разных машинах. Александр хочет спросить, что происходит, но не спрашивает, конечно. Он просто кивает, садится на заднее сидение и, пока водитель включает зажигание и проверяет что-то в бардачке, достает из портфеля недочитанного Хантингтона.
"Абсолютное подчинение армии функциональному императиву способствует угрозе её для общества в связи со спецификой военной этики. Полное подчинение армии требованиям социетального императива превращает её в «зеркало политики» и «игрушку» в руках политических сил," - читает Александр и неохотно поднимает глаза, когда передняя дверь открывается и кто-то садится на пассажирское место рядом с водителем.
Он даже не удивляется, увидев Солдата. Солдат в гражданском - то есть, нет, он в своём обычном черном костюме и даже в респираторе, но поверх накинута зеленая ветровка, а еще на нём красная бейсболка. Создаётся впечатление, что кто-то, отвечающий за маскировку Солдата, наплевал на свою работу. Александр думает, что перед Солдатом с тем же успехом могли вывалить кучу гражданской одежды и велеть выбрать что-нибудь на его вкус. Александр уже знает, как выглядит лицо Солдата, когда ему не дают чётких инструкций, поэтому представляет, как он с лёгким замешательством выбирает не сочетающиеся между собой куртку и бейсболку, и никто не поправляет его.
Когда ты будешь в моём распоряжении, я позабочусь о том, чтобы твоя маскировка была безупречна, думает Александр, рассматривая его в зеркале заднего вида. Солдат защёлкивает ремень, ловит его взгляд в зеркале, несколько секунд безучастно смотрит в глаза, потом скользит взглядом по книге в его руках и отворачивается. Название "Солдат и государство" не вызывает у него никакой видимой реакции.
Водитель косится на Солдата, но ничего не говорит. Машина с охранниками перед ними трогается с места, и водитель тоже нажимает на газ.
Они делают странный крюк по магистрали Массачусетс Тернпайк, так что Александр успевает прочитать страниц двадцать, пока они доезжают до государственного заповедника Аптон. Он как раз отвлекается от Хантингтона и тянется за бутылкой воды, когда идущая впереди машина петляет, а потом раздается грохот, и она превращается в сплошной клубок пламени, переворачивается, и их водитель выкручивает руль, пытаясь уйти от столкновения, и Александр успевает увидеть, как Солдат упирается в потолок металлической рукой. Потом мир переворачивается, Александра подбрасывает вверх и вбок, ремень впивается ему в грудь, и он летит в невесомости и вверх ногами, и нога неудобно застревает под креслом, а потом его швыряет и тянет, и вокруг всё грохочет, и Александру кажется, что он теряет сознание, а потом он трясёт головой, и машина снова стоит правильно. Солдата на переднем сидении уже нет, водитель кричит "выходите скорее, сэр", и Александр дрожащими руками отстёгивает ремень, толкает покорёженную дверцу, вылезает из машины, пригибаясь.
У него кружится голова и звенит в ушах, во рту вкус металла и на ногу больно наступать, а ещё вокруг много чёрного дыма, стреляют и кричат. В дыму он различает силуэты чужих машин, но не понимает, много ли их. Он видит отца, отец окружён сотрудниками, они плотно обступили его, укрывая за неповрежденной машиной, и отстреливаются. Отец оглядывается, находит его взглядом, и Александр кивает, показывая, что с ним все в порядке.
Со стороны машин нападающих слышен вопль, из дыма вылетает обезглавленное тело и с тяжелым тошнотворным звуком падает на землю рядом с Александром. Следом из дыма появляется Солдат, он парирует удары двоих противников, потом уворачивается, в упор стреляет одному из них в висок, а второму выворачивает руку. Александр видит это, он очень близко, слишком близко, он видит, как кровь толчками вытекает из неровного окровавленного обрубка шеи, видит, как разлетается череп от выстрела, слышит хруст костей и приглушенный противогазом крик.
А потом он слышит за спиной визг тормозов, оглядывается и видит, как из подъезжающего джипа выгружается еще одна группа людей, одетых в черное - сперва ему кажется, что это сотрудники отца, но потом он понимает, что все сотрудники отца, сопровождающие его, в гражданском. Люди направляются прямиком к нему, Александр хочет оббежать машину, но вокруг все еще стреляют: водитель, отстреливающийся рядом с Александром, выглядывает из-за машины и падает, как подкошенный, с пулей во лбу. Вокруг открытое пространство и редкий лесок, они только на въезде в заповедник, Александр оглядывается в поисках другого укрытия, но укрытия нет. Александр смотрит на отца, а отец смотрит на подходящую группу людей в чёрном.
- Солдат! - кричит отец, и Солдат, только что воткнувший нож в горло противнику, оборачивается. - Защищать!
Солдат прослеживает, куда указывает рука отца, взглядывает мельком на приближающихся людей, выдергивает нож из оседающего тела и бросается на Александра.
Тот успевает зажмуриться и закрыть голову руками, когда в него врезается тяжелое тело, его обхватывают и пригибают чужие руки, и в ту же секунду он чувствует, как закрывающее его тело прошивает автоматная очередь. В это мгновение он чувствует слишком много всего - тошнотворный страх, движение чужого тела, когда пули толкают Солдата вперед, запах пота, машинной смазки, дезинфекции, словно в машинном ангаре устроили больничное отделение...
Выстрелы всё не заканчиваются, словно в кошмарном сне, Александр слышит, как пули рикошетят от металлической руки и с глухим стуком впиваются в бронежилет Солдата.
- Прикрой его, - кричит кто-то, и Александр видит, как над ними в сторону врагов пролетает что-то небольшое, оно падает на асфальт со звоном, подпрыгивает, среди нападающих слышны крики. Выстрелы прекращаются. Солдат разворачивается, все еще закрывая Александра собой и прижимая его правой рукой к себе, быстро делает пару выстрелов, снова поворачивается, резко дёргает Александра за плечо вниз и опускается сам, толкает юношу к машине. Протягивает левую руку, без особого усилия отрывает бронированную дверцу машины, перехватывает ее здоровой рукой, заслоняет дверцей Александра и себя. Левую руку он упирает в машину рядом с плечом Александра - слышится механическое жужжание и щёлканье уплотняющихся пластин, - а дверцу подпирает правым плечом и спиной. Александр успевает заметить, что Солдат не хмурится, у него расслабленный и сосредоточенный взгляд, словно всё идет точно по плану, а потом раздаётся грохот и взрывная волна встряхивает землю. Стекла выбивает взрывной волной, дверцу бросает вперед, но Солдат удерживает её своим телом. Под его кулаком на металлическом боку машины появляется вмятина. Осколки стекла и ошметки земли сыплются на них сверху.
Солдат разворачивается, не выпуская дверцу, берёт левой рукой пистолет, выглядывает через разбитое окно дверцы, стреляет, снова пригибается. Его спина прямо перед глазами Александра, он видит десятки вмятин от пуль в бронежилете. А еще он видит кровь. Кровь на земле. Он не понимает, откуда она.
Вокруг ещё некоторое время стреляют, что-то взрывается, люди кричат, а потом всё затихает. Солдат выглядывает из-за дверцы, медленно поднимается на ноги, но когда Александр пытается встать следом, он делает предупредительный жест и качает головой. Медленно оглядывается, не выпуская оружия.
- Чисто, - кричит кто-то из дыма, и Солдат убирает пистолет в кобуру, отбрасывает дверцу, протягивает Александру здоровую руку и помогает ему подняться на ноги.
Отец подходит к ним. Он очень бледен, у него на рубашке - пятна чего-то черного, то ли сажи, то ли машинного масла.
- Ты в порядке? - говорит он, беря Александра за плечи и вглядываясь в его лицо.
- Да, всё хорошо. Только что-то с ногой, - Александр стоит, перенеся вес на здоровую ногу. Отец смотрит на разорванную штанину и стекающую по ноге кровь, разворачивается к Солдату и наотмашь ударяет его по лицу.
- Отец, - говорит Александр, но отец не слушает.
- Ты не выполнил поставленную задачу, Солдат, - говорит он весомо. Солдат стоит, опустив голову. Он молчит и не пытается возражать. Отец поворачивается к начальнику службы безопасности. - Займитесь им.
- Да, сэр, - говорит тот.
- Александр, поедешь в машине с Джо и Остином, - говорит отец. Александр кивает. Две машины из пяти уничтожены, но, судя по всему, и число сотрудников значительно уменьшилось... Отец разворачивается и идёт к своей машине, на ходу переговариваясь с одним из сотрудников. Александр медлит, хотя Джо торопит его перевязать ногу и наложить шину, если нужно.
- Отчёт о состоянии, - говорит начальник СБ буднично.
- Критических повреждений нет, - ровно отвечает Солдат. Из-за респиратора его голос приглушён. - Огнестрельные повреждения правого предплечья, единичные. Огнестрельные повреждения нижних конечностей, многочисленные. Все сквозные, задеты только мягкие ткани. Скорость перемещения снижена.
Александр вглядывается в ткань его штанов - она действительно мокрая от крови и вспорота пулями. Он понимает, откуда взялась кровь на земле возле машины.
- Техническое обслуживание будет в Бостоне, - говорит Тафт. - Возьми набор для оказания первой помощи и займись предварительным ТО.
- Но мы будем в Бостоне не раньше, чем через час, - вырывается у Александра. Тафт поворачивается к нему с удивлением. Даже Солдат поднимает голову, словно слышит что-то непонятное. - Он же истечёт кровью!
- Его работа - сделать так, чтобы этого не случилось, - почти любезно объясняет Тафт.
- Но мы могли бы заехать в Уэстборо...
- Распоряжения вашего отца совершенно однозначны. Мы должны как можно скорее попасть в Бостон.
- Возможно, он просто не знает, что Солдат ранен.
- Я уверен, что ваш отец учёл эту возможность.
Александр смотрит в глаза Солдату. Тот чуть хмурится - не морщится от боли, а именно хмурится, словно пытаясь обработать непонятную ему информацию.
- Хорошо, - говорит Александр. Он будущий политик, он может сделать так, чтобы голос не дрожал. - Солдат, когда возьмёшь аптечку, садись вон в ту машину к Джо и Остину.
- Сэр, Солдат вполне может ехать в машине со мной и...
- Мой отец отдавал однозначные распоряжения по поводу того, в какой машине должен находиться Солдат по пути из Вустера в Бостон? - уточняет Александр.
- Да, сэр, - неохотно признает Тафт.
- В таком случае, я думаю, проблемы нет, - Александр улыбается через силу и хромает к машине. Джо, опомнившись, подставляет ему плечо.
Рана оказывается несерьезной, видимо, порез от осколка стекла. Судя по тому, как ему больно наступать, Джо предполагает вывих голеностопа, плотно бинтует сустав и запрещает на него наступать, но в любом случае, это хотя бы не перелом. Александр осторожно ставит пострадавшую ногу, вытаскивает из аптечки пачку болеутоляющего и закидывает в рот сразу несколько таблеток.
Солдат открывает переднюю дверь, но Александр ждал этого.
- Солдат, нет, - говорит он. - Садись назад. Джо, пересядь вперед, пожалуйста.
Это вызывает некоторое замешательство у Джо и Остина, но в итоге Джо пожимает плечами и пересаживается. Солдат осторожно опускатся на сидение рядом с Александром. У него в руках коробка с медикаментами. Остин недовольно оглядывается:
- Чёрт, всё сидение мне кровью испоганишь, - говорит он обыденно, будто у машины не выбито одно боковое стекло и нет следов от пуль в лобовом, и капот не поцарапан осколками. Солдат никак не реагирует на его слова.
- Ты уже принял обезболивающее? - спрашивает Александр, глядя, как Солдат вытаскивает из коробки бинты и жгуты.
Солдат качает головой, и Александру любопытно, запрещены ли ему болеутоляющие в рамках наказания, или они просто не являются частью стандартного "предварительного ТО", так что для них требуется отдельный приказ. Или он в принципе не использует болеутоляющее? В таком случае это почти халатное обращение с ценным оружием.
- Возьми, - он протягивает упаковку ампул. - Сделай необходимое количество уколов. Необходимое, чтобы максимально уменьшить боль, не причинив вреда здоровью, я имею в виду.
Солдат послушно берет ампулы, но откладывает в сторону, видимо, оценив их как не приоритетную часть ТО. Он чуть вытягивает ноги, быстро и привычно накладывает жгуты, туго, почти безжалостно забинтовывает ранения, потом снимает ветровку, затягивает жгут на раненом предплечье, так же быстро и равнодушно бинтует металлической рукой. После этого он вытаскивает из коробки шприц, вскрывает ампулу, набирает в шприц содержимое и таким же чётким движением всаживает иглу себе в бедро. Он делает еще четыре укола - по два в каждую ногу, один в руку, после чего аккуратно складывает содержимое аптечки обратно, сгребает мусор в карман сидения, поднимает забинтованную руку - чтобы уменьшить приток крови, Александр знает основы оказания первой помощи, - и замирает.
Джо и Остин негромко переговариваются впереди. Александр тянется за книгой и с досадой вспоминает, что Хантингтон остался в прошлой машине. Нога болит, голова болит, у него в голове роится миллион вопросов, на которые он, скорее всего, не получит ответов. Он некоторое время смотрит в окно на небольшой заповедник, потом оборачивается к Солдату.
- Солдат, - говорит он негромко, и тот поворачивается к нему. - Ты хорошо выполнил поставленную задачу. Ты хорошо защитил меня.
Он понимает, что вступает на тонкий лёд. Он не знает, что происходит с Солдатом при получении противоречивых данных. Он руководствуется теми, что поступили раньше? Теми, что получены от сотрудника с высшим приоритетом приказов? Он впадает в ступор, в кататонию? Наверняка это предусмотрено программой тренировок. Александр замолкает, обдумывая формулировку.
Солдат смотрит на него безо всякого выражения.
- Я повредил ногу до того, как Генрих Пирс отдал приказ, - так же тихо и ровно говорит Александр. - У Генриха Пирса не было этой информации, когда он давал оценку твоей работе. Ты хорошо справился с задачей. Ты выполнил приказ.
Ему кажется, что на лице Солдата появляется мимолётное выражение облегчения, но машину немного покачивает и заносит на поворотах, так что он не уверен.
Солдат молчит. Александра это раздражает.
- Солдат, какая регламентирована форма ответа на полученную оценку своей эффективности?
Это застаёт Солдата врасплох. Он хмурится, явно вспоминая.
- Нет регламентированной формы ответа, - говорит он глухо. И его голос Александра тоже раздражает.
- Сними респиратор, - говорит он. Солдат подчиняется. Губы у него обветренные и сухие. - Как ты отвечаешь куратору или руководителю миссии, когда тебе говорят, что миссия выполнена успешно?
- Ответ не требуется.
- Я хочу, чтобы ты отвечал мне, когда я даю оценку твоей работе. Ты должен говорить "Спасибо, сэр". Это понятно?
- Да, - говорит Солдат. - Спасибо, сэр.
Александра раздражает, когда Солдат произносит это так безлично и равнодушно. Он помнит мимолётное выражение тревоги на этом лице. Он точно знает, с какой интонацией должны звучать эти слова. Он хочет, чтобы Солдат произносил их на выдохе, еле слышно, опустив голову. Чтобы выкрикивал их, задыхаясь. Чтобы пытался произносить их равнодушно, не дрогнувшим голосом, но чтобы всё равно голос был напряженным. Чтобы шептал их из последних сил. Чтобы можно было слизывать эти слова с окровавленных, разбитых и искусанных губ.
- Хорошо, Солдат, - говорит Александр спокойно и снова отворачивается к окну.
До Бостона они больше не обмениваются ни словом.
Обзорам