Последний день лета.

Всё настолько сиюминутно и бесконечно, что мне нужны какие-то зарубки, чтобы хоть за что-то хвататься взглядом в бесконечных волнах.

С каждым годом у меня всё более чётко оформляется желание жить... долго подбирал слово, так и не подобрал.
Глубже. Полнее. Честнее. Тише и громче одновременно.
В общем, жить.
Наверное, поездка в Калининград была концентрацией этого желания.
Замшелые камни. Яркие капли рябины в зеленых листьях. Стакан с ежевикой, залитой молоком. Тёплая рука в твоей руке. Ледяное море. Мокрый деревянный настил. Ветер, острые камни под босыми ногами, черно-белый песок под пальцами. Со смехом бежать со всех ног с горы, чтобы успеть увидеть закат над морем. Каждый день ночью ходить на аттракционы просто потому, что аттракционы - в тёмном ночном парке, и они настолько зловещие, что дыхание захватывает, все эти мигающие лампочки, не новые конструкции, редкие посетители, характерная музыка, разве можно не хотеть прикоснуться к этому - ну и потому что вдвоём не страшно.

На грушевой аллее возле моего дома созрели груши. Падают, перекатываются, упруго подскакивают. Ради интереса наступил на одну, раздавил в скользкое грушевое месиво, подумал над своими ощущениями - не нравится. Улица пахнет прелыми, бродящими фруктами. Мимо едут на ночлег троллейбусы. У нас с троллейбусами дружеские отношения - я искренне люблю ночной парк, куда они сползаются, и выстраиваются в очередь на вход, звеня и гудя. А они возят меня до дома в час ночи - подхватывают на полпути, если помахать водителю, и доброжелательно везут до парка.

Стоял под клёнами в центре Москвы и слушал завороженно, как они шуршат под порывами сильного ветра. Один - с зелеными и свежими листьями, шуршал упруго, второй, с листьями тронутыми желтизной, шуршал громче и суше. В их листве пробивались солнечные лучи, а я думал о стыке между летом и осенью, и о том, как осень потихоньку проходит по улицам, касаясь города пальцами.

Говорили тут с другом о том, что в течение жизни мы бесконечно умираем, просто не замечаем этого. Говорят, раз в несколько лет клетки нашего организма полностью обновляются. А ещё уходят те, которые были я. Тот я, которым я был в пять лет. Тот я, которым я был в двенадцать. В восемнадцать. В двадцать пять. Постепенно истираются их образы. Я уже не смогу быть таким, как они. Я не смогу так реагировать, так воспринимать мир, не смогу разделить их опыт и отсутствие опыта. Их переживания кажутся немного странными, их воспоминания - немного стёртыми. Я - тот, кто захватил это тело, незаметно вытеснив того, кто был тут до меня. Это жуткая и захватывающая мысль. Оглядываешься назад и понимаешь, что ты - уже не они. И понимаешь, что ты - не последний. Что тебе на смену придет следующий ты. Тот, которому будет эн плюс один. Эго бессмысленно боится смерти, боится распада личности, наивно не замечая, что оно уже умирало и ещё не раз умрёт.
Реальность нужно всё время подвергать сомнению, снова и снова проверять, задавая вопросы. Тот ли я, каким привык себя считать? Тот ли рядом со мной, кем я привык его воспринимать? Или я уже стёрся, понемногу перетёк в кого-то другого? А тот, рядом со мной, уже вовсе не такой, каким я его внёс в свою записную книжку в голове? Нужно всё время проверять, актуальны ли записные книжки.

Этим летом было столько ливней и гроз, словно что-то где-то прорвалось и выплеснулось. Это идеально описывает, как я себя чувствую.
А еще этим летом я часто прячусь с кем-то от ливня. Пережидаем, смеясь, ободряя, согревая и согреваясь. И это тоже очень здорово.