Я довольно часто чувствую всепоглощающее желание присвоить и передать что-то прекрасное.
Это чувство, которое очень сложно описать.
Какой-то импульс, движение, которое ты ощущаешь внутри.
Когда стоишь на острых камнях возле водопада и смотришь в чёрный омут, и там кружат крупные рыбы, подплывают к поверхности и снова уходят на глубину, и это жутко и величественно, и совершенно нереально.
Когда идёшь по деревянным мокрым ступеням, и ощущаешь их ребристую текстуру, и это лучшая текстура на свете, а вокруг всё зеленое, влажное, наполненное запахами, насыщенное, поросшее мхом в расщелинах.
Когда ныряешь в море, проводишь руками в воде и светящийся планктон рассыпается вокруг тебя звёздочками, и ты выныриваешь, оглядываешься на костёр на берегу, и слышишь музыку вдалеке, и ты тут, один, под звёздным небом, в черной воде, светящейся от каждого движения, а там, на берегу - тепло и люди.
Когда проводишь рукой по горячему собачьему боку и слышишь умиротворенный вздох, и тебя накрывает восторгом от того, что это маленькое существо - живое, настоящее, греет тебя собой, абсолютно невозможное чудо бытия.
Когда небо нависает над головой серой ватой, и ты видишь столько оттенков от молочного до тёмно-серого, столько текстур, градиентов, постоянно меняющихся и скользящих, что дух захватывает.
Или когда на закате стёкла в домах горят золотом.
Когда видишь картину, от которой не можешь оторвать взгляд.
Смотришь кино и чувствуешь, как тебя накрывает волной переживаний.
Когда ты видишь, слышишь, осязаешь что-то прекрасное, возникает это чувство.
читать дальшеВозникает одновременно желание стать этим, присвоить это, включить его в себя, поглотить, навсегда сохранить в себе, сделать своей частью или стать частью этого. Картина, место, погодное явление, персонаж, звук, свет, текстура, атмосфера - неважно.
И одновременно ты не можешь молчать, тебе нужно передать это. Это некий импульс, который ты получил, и который толкает тебя вперед. Ты получил что-то - вырази! Вырази это любым способом.
И вот это момент, на котором я часто беспомощно замираю.
Я не понимаю, что делать дальше.
Чаще всего я иду и пишу текст. Потому что это самый доступный для меня инструмент выражения того, что внутри. Я не очень хорошо им владею, но хотя бы лучше, чем остальными. Первый стих я написал в четыре года, он был о Луне, и он был чудовищен. С тех пор я все время пишу. Посты, смски, фанфики, оригинальные тексты, заметки в телефоне.
Но на самом деле, я просто иду и рассказываю. Я обожаю рассказывать. Мама всегда говорила, что когда я в детстве обучался всяким новым штукам, я начинал делать это по-максимуму. Сперва я научился хватать, и дальше меня было невозможно пронести по квартире, чтобы я не схватил что-нибудь нравящееся мне, типа пушистого полотенца или классной бутылочки, и отнять это было нереально. Потом я начал ходить и стремительно сбежал от бабушки, потому что невозможно же не бежать, когда можешь, и дальше гулять со мной было квестом - у меня даже сейчас есть какие-то смутные воспоминания о том, как мама держит меня за длинный шарф, как за поводок, чтобы я не покидал пределов видимости. А потом я научился говорить и вообще не замолкал. Потому что мне приходило в голову миллион всего, и всем нужно было поделиться.
Потом в какой-то момент я перестал озвучивать всё, у меня появилось какое-то новое, внутреннее, интимное ощущение переживаний, и стало понятно, что некоторые вещи нужно переживать внутри, и они гораздо лучше ощущаются, когда ты смакуешь их внутри, сам с собой, не озвучивая другим, и тогда я стал часами сидеть один, разговаривая сам с собой и с игрушками, снова и снова повторяя какие-то вещи на разные голоса, снова и снова рассказывая себе одни и те же истории.
Когда рассказываешь историю, внутри тебя плещется энергия, тот самый импульс, то движение, которое толкает тебя и заставляет произносить слова. Каждый раз, когда ты рассказываешь историю, ты выплёскиваешь эту энергию, отдаёшь её в мир. В ответ можешь получить ещё больше - реакция от слушателей, удовольствие от того, что чем-то поделился - но та самая, изначальная энергия уже уходит.
Так вот, текст - это просто способ рассказать что-то так, чтобы потом можно было прочитать ещё раз. Рассказать сразу многим людям. Слепок с тебя, твой след на песках времени. Это гениальное изобретение человечества! Спасибо за письменность, далёкие-далёкие предки. Ты уйдёшь, а твой текст останется, твоё отражение на страницах или в виртуальном пространстве, твои мысли и переживания, сжатые до пары строк.
Когда я пишу, я чувствую, вкладываю ли я в этот текст что-то, или просто механически собираю слова в абзацы. Зачастую мне просто не хватает энергии, чтобы наполнить долгий текст, поэтому я так ужасен в макси, и мне настолько проще с драбблами. Знаете, как это бывает - слушаешь песню, и вдруг одна строчка прямо бьёт в цель, ради неё переслушиваешь снова и снова, а остальные - просто обрамление вокруг неё? Я обычно знаю, какие фразы в моём тексте живые и наполненные энергией, а которые - просто ступеньки к ним. Когда текст состоит преимущественно из таких ступенек, создаётся ощущение, что ты просто бессмысленно шагаешь по бесконечным лестницам, устаёшь и маешься. Когда наполненности много, ты летишь.
Ладно, на самом деле, текст - это вторично для этого поста. Я хотел сказать про выражение.
Это мучительно прекрасное чувство, что тебе нужно одновременно присвоить и выразить. Когда ты видишь, слышишь, переживаешь что-то, и в тебя что-то толкается, словно руки подталкивают в спину и изнутри, и ты так наполнен, что больно и хорошо.
Мне часто хочется рисовать на этой волне. Я не рисую. Мне не хватает чего-то, я замираю в страхе от собственного неумения использовать инструменты, от несовершенства результата. Я годами не могу рисовать, иногда начинаю, и снова бросаю.
Мне часто хочется играть на гитаре. Я не играю. Мне плохо от того, как ужасно выходит, моё чувство прекрасного умирает, хотя просто прикасаться к струнам и слышать кристальный звон - это волшебство.
Хочется лепить. Мне безумно нравится музыкальность скульптуры, я могу застыть перед изгибами мрамора, глины или пластика, я счастлив, когда пальцами воплощаю красоту в трёхмерность. Я не леплю.
Хочется танцевать. Петь. Сажать растения. Готовить. Снимать кино.
Ничего этого я не делаю. Во мне есть какая-то червоточина, какая-то пробоина, какой-то обрыв причинно-следственной связи, какая-то слабость умственная и мышечная, какой-то провал. И я чувствую, что мне дают не по силам моим, что я - дурной, сломанный инструмент, я не могу вопротить Замысел, я даже не понимаю, в чём замысел.
На Дурмстранге, разрывая контракт с Горним Миром, я плакал и говорил, что мастеру нет никакой радости в работе с испорченным, сломанным инструментом. Горний мир отвечал мне, что хороший мастер знает, как использовать любой свой инструмент и как содержать его в наилучшем состоянии. Конечно, мы вели подобный разговор с Джессом и раньше (потому что я всегда обожал обсуждать с ним Замысел и Миропорядок), но в этот раз я заново ощутил эту боль и стыд. Я просто негодный инструмент, который не может настроить себя и может лишь разочаровывать.
С другой стороны, Дурмстарнг как крохотный слепок всей моей жизни как никогда дал ярко почувствовать, что когда находишь то, что по-настоящему твоё, то нет внутренних препятствий для движения к этому. Даже если тебе хотелось бы высокодуховно быть проводником Творения, а вместо этого ты бежишь в лес валяться в сосновых иголках и рычишь от восторга, когда земляной, лесной запах наполняет тебя, потому что это - именно ты, и именно это - твоё.
У меня нет ответа, как жить с этим чувством невозможности выразить. Просто жить. Жизнь не ставится на паузу. Это словно компьютерная игра, где у тебя нет возможности остановиться, твой герой просто движется по экрану, и ты можешь только перепрыгивать, пригибаться или врезаться. Паникуешь, радуешься, фэйлишь или преуспеваешь - неважно, остановить движение нельзя. Разбираешься с управлением на бегу, пока не закончится игра. Потом сможешь почитать википедию, мануалы и узнать, что на самом деле происходило.