Я снова на Бабушкинской, и снова мне не спится, и я читаю твой дневник, чего не делал уже так давно, читаю с улыбкой - мне так знакомы эти посты, эти формулировки, эта атмосфера - уже не моя, уже не касающаяся меня, за которую я бы переживел, за которую болел бы.
Читаю и думаю, что люблю тебя, и что нет, нам не нужно общаться.

Потому что, в сущности, ты научил меня всему, что мне нужно было узнать. А чему я научил тебя - судить только тебе. Иногда мне кажется, и это, наверное, самое болезненное - что меня не было в твоей жизни. Просто... не было. Что просто исчезло и растаяло все то, что может вспомниться - а сколько я могу вспомнить с улыбкой! Господи! И как собирать диван в доме, которого-уже-нет: большими подушками вниз или вверх, и деревянные подольские половицы, и булочки, выпекаемые в два часа ночи в Теплом Стане, и лавочка на Бабушкинской, и ноут с чаем в коридоре.. я помню этот звук захлопывающейся двери в комнату - мягкий, глухой удар. И звонкий, дребезжащий звук закрываемой двери кухни. И гул холодильника, когда его открывают. Я помню запах чайника, который вскипел, помню, как прихваткой нужно снять свисток с носика, и как можно с усилием приподнять крышку, чтобы проверить, хватит ли еще на чашку. Я помню, как ощущается ткань на кушетке, когда ее прижимаешь рукой, чтобы поднять откидной стол. Я помню прищепки на окне, ударяющие об стекло, и заваленный секретер, и твою школьную фотографию за стеклом. Я помню, помню, помню...

Можно двигаться дальше. Нужно расти и изменяться, встречая новых людей, взрослея. Но нельзя сделать вид, что чего-то в твоей жизни не было. И поэтому я улыбаюсь и вспоминаю, и я благодарен тебе, что ты у меня был.