В жизни моей очень много весны - когда под ногами хрустит лед, и ты ступаешь на него, не зная, выдержит ли. За этот неуверенный ледоход, за сбивчивое сердцебиение, за пронзительное солнце и за пронзительный мороз люблю март, чувствую его на сто процентов своим месяцем, самым моим, самым правильным. Месяцем подведения итогов, итогов на бегу, месяцем грязного снега и сухих мостовых, неожиданных снегопадов, стеклянных льдистых луж и пальто нараспашку.

Думаю, что при всей моей полиамурности, я чудовищный однолюб - тысячелетиями не исчерпать моей любви, снова и снова встречать тех, кого полюбил когда-то, и снова и снова замирать от счастья, видя их. Обида и гнев утекают, словно песок сквозь пальцы - тот самый мокрый и грязный весенний песок, который обнаруживается под льдом и снегом, и в сухом остатке, если не вставать железной пяткой себе на горло, происходит полнейшее обнуление, и ты снова просто любишь, снова радуешься. Я просто слишком пес, и я слишком просто устроен. Я так несложен, что неизбежно ощущаю себя примитивным.

Но, кажется, у этого человеческого несовершенного тела все же есть какие-то предохранители. И рано или поздно после обнуления ты возвращаешься на иной уровень. На уровень равнодушия и безразличия.

Меньше, чем через месяц у меня день рождения. Хочется новые татуировки, еще раз проколоть бровь, пойти на вторую вышку, рисовать-рисовать-рисовать, медитировать, новые четки, а еще - прекратить тратить ресурс на то, что бесполезно.