Мой март прошел, я не успел оглянуться, и я чувствую странное опустошение, словно после долгого бега. Я уже знаю, как деревья пару дней постоят в зеленой дымке, а потом разом, внезапно, словно дамы - веера, распахнут листья. Я знаю, что скоро будет тепло, жарко, пыльно, будет мороженое и распахнутые окна, и холодный душ, и кола со льдом и лимоном, и апельсиновый сок, и мои легкие юбки, и валяться на траве, и отпуск - я все это уже знаю и вижу, а мой март безвозвратно прошел, и с ним прошла весна, ломающая хребет, бьющаяся, буйная, весна-кризис, зашкаливающие кривые. Сердцебиение приходит в норму, зрачки сужаются, волоски на холке опускаются.

О, я предчувствую это долгое, тягучее, стабильное лето. Как я люблю видеть блики солнца на твоем теле, целовать твои горячие волосы, гулять с тобой ночами, когда воздух вокруг кажется насыщенным от счастья. Ремус улыбается и поводит плечами, он полон воспоминаний и переживаний, саундтрек в наушниках постепенно теряет металлический привкус стим-панка и начинает рассказывать об Африке, заклинаниях и зельях. А кое-кто неистово требует, чтобы отпуск мы провели все-таки в Испании, а не бездарно.

А еще - это мокрое и теплое лето, с ливнями и серым небом, накрапывающим мелким дождиком, когда тихо шелестят деревья и во двориках в центре Москвы уютно и пусто. И я буду шлепать по лужам, не замечая их, и только пара самых близких поймет, почему я обожаю такую погоду, и как именно она настраивает меня на романтично-страстный лад. А еще, это, конечно же, наши грозы. Это холодные капли на лице, на руках и на губах, это раскаты грома, из-за которых не слышно дыхания, и можно прижиматься к тебе всем телом и улыбаться тихо.

А до осени еще - целая жизнь, и я совсем не думаю, какая она будет. Хотя я, конечно же, знаю о ней все, и у меня есть осенние сказки, которые приходят вместе с первым ледком на лужах. Цикличность наших сказок - это что-то очень... правильное.